Драматичное покаяние Мартина Нимеллера «Когда они пришли» хорошо известно. Переведено на все языки. Часто цитируется по разнообразным поводам. Но крайне редко применяется в реальной жизни. Точнее, применяется именно в таком, обреченном варианте — осознания упущенных возможностей и времени, когда уже поздно что-либо исправлять.
В России ведь тоже давно известно, что не стоит зарекаться от тюрьмы да от сумы. Но всегда кажется, что неприятности случаются с другими, беды происходят где-то далеко. Свои погрешности кажутся соринкой в сравнении с бревнами чужих грехов.
Что до меня, то я не молчал ни в одном из упомянутых в метафорической цитате случаях. Я, вообще, не могу молчать, когда рядом совершается несправедливость — независимо от масштаба и темы. Старожилы новейшей истории Омска помнят, как я почти одновременно выходил на Площадь с плакатом «Lietuva, прости нас!» и заставлял спикера горсовета Варнавского извиняться перед депутатом, которого он назвал «коверным».
Но я прекрасно понимаю чувства молчащих. Людей, привыкших молчать уже не в одном поколении. Еще не утративших чувства брезгливости от знаменитых «коллективных писем» в жанре осуждамса и одобрямса. И, одновременно, сохранивших святую уверенность в то, что «начальству виднее» и поэтому «лучше не высовываться». Чувства столь сильного, что прошло практически неизменным через столетия крепостного права, несколько войн и революций.
Понимаю, но никогда не приму такую позицию. И буду пользоваться любой возможностью, чтобы показать ее абсурдность.
Да, долги надо возвращать. Но надо различать долги личные и корпоративные. Надо различать текущую хозяйственную задолженность, естественную для любого бизнеса, и злостный отказ от исполнения обязательств при наличии такой возможности, а тем более прямое мошенничество.
Да, причиненный ущерб надо возмещать. Но нельзя мириться с практикой превращения предпринимателей в козлов отпущения, в людей, «виноватых по роду деятельности», заведомо более ответственных, в сравнении с чиновниками и другими наемными работниками. Или даже потворствовать этой практике. Люди, рассчитывавшие получить выгоды, участвуя в схемах т.н. «долевого строительства», должны понимать, что они фактически становятся соинвесторами, принимающими на себя все предпринимательские риски этого сложного вида бизнеса. А мы почему-то продолжаем мириться с совершенно совковой практикой перекладывания этих рисков на чужие плечи или размазывания на всех.
Да, в обвинениях надо разбираться. Но для этого нужно обеспечивать возможность справедливого и беспристрастного судопроизводства, а не молчаливо соглашаться с его подменой разборками по понятиям или по праву сильного. Каждый факт отступления от правосудия из-за наличия в деле заинтересованных лиц из чиновничье-милицейско-судейско-прокурорской касты должен становиться объектом пристального внимания прессы и общественного контроля.
И, главное, надо ясно отдавать себе отчет в том, что любая уступка Молоху произвола и патернализма, прикрывающемуся некими «общими интересами», неминуемо влечет все новые и новые жертвы. Переломить эту тенденцию можно, лишь прервав «молчание бизнесменов».
Для этого нужны и новые организационные схемы, и новые лидеры. Но главное — совершение своеобразной ментальной революции: отказ от навязанной роли тельцов и овец, якобы находящихся в вечном долгу перед «чистыми» социальными группами, и решительное преодоление внутренней идиосинкразии — столь сильной, что даже перед лицом смертельной опасности многие предприниматели не сядут с коллегами на одном гектаре.
Примечание. Это эссе было написано для публикации в журнале «Бизнес курс», но отклонено главным редактором.
Loading...